Наколдованная любовь. Страница 1

Юлия Фирсанова

НАКОЛДОВАННАЯ ЛЮБОВЬ

Глава 1

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Ветер бросил в распахнутое окно еще горсть снежинок, Ольга даже не поморщилась. Так и стояла, облокотившись на подоконник, вперив невидящий взгляд в метель, не замечая холода. Снег таял на лице, перемешивался со слезами. Ныло девичье сердечко, разорванное на кусочки всего одной фразой: «Извини, малыш, мне нравится Инга, давай будем просто друзьями…»

Игорь сказал это так небрежно и легко, будто они не встречались уже почти месяц, не целовались в подъезде, не ходили вместе в кафешку и в кино.

«Почему, в чем я виновата, зачем…» Обрывки мыслей крутились в голове и кололись, как те же снежинки, только гораздо больнее. Сначала было обидно, стыдно и безумно жалко себя. Потом первая злость на Ингу, броскую красотку-однокурсницу, и смертельная обида на Игоря притупились, наверное, от холода, уступив место досаде и нарастающей странной и страстной жажде. Жажде чего-то, до конца еще не понятого.

Оля вдруг высунулась в окошко чуть ли не целиком, поймала в ладонь горсть снежинок и отчаянно закричала:

— Хочу волшебной любви, чтобы полюбили меня больше всего на свете!

Очередная порция снега влетела в рот, как закуска к словам, девушка закашлялась, захлопнула раму и пробормотала:

— Пойду, что ли, голову вымою…

Способ борьбы с накатившей депрессией был проверенный, а самое главное, полезный. Душ и последующее сражение с остриженными по максимуму, но все равно вьющимися мелким бесом волосами, могли заставить думать о чем угодно, но не о сердечных страданиях.

Принц Таравердии Камелит, голубоглазый красавчик-блондин, отчаянно зевал и скучал, сидя в Зале для размышлений. Придворный маг и учитель магистр Коренус лез из кожи вон, пытаясь привлечь внимание подопечного к важнейшей проблеме — выбору невесты. Внимание его высочества привлекаться не желало ни в какую, принц думал об охоте и грядущем турнире первых рыцарей королевства.

— Вы даже не взглянули на портреты претенденток, — укоризненно кудахтал полненький старичок, привычно перебирая для самоуспокоения мешочки и скляночки на поясе.

— Уважаемый учитель, давайте лучше поговорим о ядах, у меня нет никакого желания разглядывать расфуфыренных дур, которых мои драгоценные родители почему-то считают самыми подходящими невестами для своего единственного сына. И чем я им так не угодил? — страдальчески вздохнул Камелит и, не удержавшись, вновь зевнул.

— Может быть, ваше высочество взбодрит кубок охлажденного вина с травяным сбором по моему особому рецепту? — осведомился Коренус, отчаянно кося глазами куда-то влево. Там не присутствовало ровным счетом ничего интересного, ну разве что стопка прочитанных книг, которые следовало давным-давно отнести в библиотеку.

— Давай, — несколько оживился принц.

Магистр подобрал со стола пустой кубок, налил в него вина и всыпал из синего мешочка на поясе щепоть чего-то серебристо-зеленого. Взболтнул, сделал пару пассов правой рукой и подал Камелиту, второй рукой чародей все-таки потянул за полог, укрывавший до поры до времени портреты претенденток.

Дверь в залу широко распахнулась, явив нового персонажа. Высокий могучий брюнет в запыленной походной одежде, с широким мечом на перевязи и сумкой на плече, нарисовался на пороге. Зеленые с карими лучиками глаза обвели зал.

— О, Ламар! — подскочил с кресла принц. — Ну наконец-то! Как твой поход на дракона? Устал с дороги?

— Дракона убил, жарковато, — коротко отчитался рыцарь, сбросил сумку на кресло и белозубо ухмыльнулся, подходя к другу. — Лучше десяток ящеров, чем наши дороги в летний зной.

Друзья коротко обнялись, и принц от широты души всучил гостю кубок:

— На, охладись! Коренус наколдовал!

— Спасибо! — Рыцарь залпом выпил вино, не замечая выражения паники, расползшегося по лицу магистра.

Коренус попятился, стремясь накинуть сползающее покрывало на портреты, натолкнулся на ростовое зеркало, используемое в качестве пособия для сотворения иллюзий. Нелепо взмахнул рукой. Острый угол оправы в виде копья рыцаря, нацелившегося на какого-то извивающегося монстра, ударил по звездчатому камню в массивном перстне на указательном пальце. Вылетевшие из перстня искры коснулись зеркальной поверхности, и та запылала неистовым изумрудным пламенем. Пальцы мага, перемазанные в том самом составе, который он добавлял в вино, мазнули по зеркалу. Тут же появилось изображение, на которое уставились все трое: Камелит — с любопытством, Коренус — с тихой паникой, Ламар — с каким-то излишне пристальным интересом.

Невысокая, темненькая девушка с карими глазами, наряженная в странное пестрое платье с длинным поясом, уставилась на наблюдателей и приоткрыла рот, намереваясь то ли что-то спросить, то ли завопить.

Пауза длилась не долее секунды.

— Любовь моя, я иду к тебе! — пылко вскричал Ламар и прыгнул в зеркало. Оное раздалось с легкостью озерной воды, пропустив рыцаря к деве через аналог предмета, встроенный в створку шкафа-купе.

Вот теперь уже завопила и девушка, легко перекрыв по громкости рыцаря Таравердии, и со всех ног кинулась от зеркала прочь. Споткнулась, упала и стала отползать на четырех, пятясь и не прекращая визжать.

Скорость передвижения резко сократилась, а потом и вовсе упала до нуля, когда спина Оли уперлась в угол. Жертва зеркального нападения съежилась в углу, пару раз дрыгнула конечностями и замерла. Но рта не закрыла. Визг все нарастал, грозя перекрыть тот самый порог в сто децибел, который в состоянии вынести барабанные перепонки среднего человека.

Рыцарь, обуянный нежданной страстью и, самое главное, привычный к куда более громким звукам (драконы-то молча не умирают), даже не думал об отступлении. Он рухнул на левое колено перед съежившейся в углу девушкой и в свою очередь заорал какую-то белиберду:

— Пин страйфон дайле пи митиаре ну дин шареилекиль от кик!

Потом простер руку по направлению к Оле. Та, не отрывая расширенных от ужаса глаз от страшного и странного мужика, вслепую завозила рукой по полу, наткнулась на массажную щетку, которую сшибла со стула при отступлении, и запустила ею в рыцаря.

Воин легко поймал вещь в полете, восторженно выдохнул, прижал на секунду к губам и воодушевленно продолжил:

— Лин страй ливмай сеа э дине корт!

Клинок, извлеченный из ножен в такт вдохновенным словам, едва не довел девушку до падучей, она снова зашарила вокруг, лихорадочно ища, чем еще запустить в преследователя. Сдернула с батареи полотенце и швырнула в Ламара. Кусок розовой махровой ткани был перехвачен в полете еще более ловко, чем щетка. Истовой радостью воссияли зеленые глаза рыцаря. Он благоговейно постелил полотенчико со смешариком Нюшей на пол и уложил поверх свой могучий клинок, склонил голову и замер статуей, покорно ожидая ответных действий со стороны прекрасной девы.

Ольга наконец перестала визжать и теперь тихо поскуливала, не зная, что еще выкинет этот безумный, а ну как ткнет ее своим большим ножиком, и конец цыпленку…

Запахло жареным. Очень жареным. Почти пригоревшим.

— Котлеты! — ахнула Олька, резко оборвав скулеж.

Пользуясь тем, что чокнутый мужик, неизвестно каким образом оказавшийся у нее в квартире, временно затих, девушка вскочила на ноги и понеслась на кухню, не зная, что делать раньше: баррикадироваться, вызвать по мобильнику полицию или спасать ужин.

Поскольку топота преследователя за спиной слышно не было, Оля первым делом метнулась к плите, выключила газ и лопаточкой пошвыряла котлетки в мисочку. Потом заозиралась, пытаясь сообразить, куда зашвырнула вчера мобильник.

— Эн дайли пи, йя андит поли шва! — раздалось у дверей.

Девушка подскочила, жалобно пискнула. Шагов мужика не было слышно. Каким образом он умудрялся перемещаться столь бесшумно, размышлять было некогда. Оля вновь принялась сражаться не на жизнь, а на смерть. Подцепив лопаточкой еще шкварчащую жиром котлетку, метнула ее в лицо маньяка. Тот, продолжая зачем-то одной рукой держать щетку и полотенце (ладно, хоть меч убрал), поймал снаряд, принюхался и отправил в рот целиком. Заглотнул не жуя. По лицу расползлась блаженная улыбка, вызвавшая у перепуганной девушки переключение каналов мышления с чистой паники на недоуменное подозрение: «Может, этот тип очень голодный и просто кушать просит?»